Таким образом, они продолжили свой путь, но на этот раз Шэ Лян крепко держал Хуа Чэна за руку. Лицо Шэ Ляна все еще пылало, когда он спросил: «Сан Лань, как ты понял, что те два Фэн Синя и Му Цина были самозванцами? Что с ними сейчас?»

Хуа Чэн ответил: «Те два неудачника оставили двух мертвых духовных бабочек на страже, как же могли появиться еще двое? Ваше Величество, не волнуйтесь, с ними все в порядке, они живы!»

Шэ Лян сказал: «Нам нужно сначала освободить Фэн Синя и Му Цина из коконов, иначе, если он нападет, у нас не будет сил сопротивляться!»

Хуа Чэн сказал: «Сюда, следуйте за мной!»

Эта пещера действительно была его территорией. Даже если на перекрестке было пять или шесть дорог, он мог мгновенно определить, какую из них выбрать. Вскоре они вернулись к месту, где ранее расстались. Еще издалека они услышали, как те два человека снова обвиняли друг друга: «Зачем ты позволил Его Величеству убежать?! Теперь он ушел!» «А что, оставаться здесь и ждать, пока он нас отравит?!» «Что?! Ты просто хотел, чтобы он отвлек Хуа Чэна, верно?!»

Шэ Лян не знал, плакать ему или смеяться. Два больших белых кокона на стене рвали друг друга и ругались, но, увидев его, они были так потрясены, что забыли выплюнуть белые нити. «Как ты сбежал?» — спросили они.

Шэ Лян поднял свою шляпу, которая упала на землю, и быстро надел ее на спину. Белые нити освободили тех двух, и они, покрытые синяками и ссадинами, едва коснулись земли, когда увидели Хуа Чэна, выходящего из темноты позади Шэ Ляна. Они подумали, что их снова побьют, и их лица исказились от страха. Фэн Син хотел схватить Шэ Ляна за руку и оттащить его назад, но Шэ Лян первым схватил Хуа Чэна за руку. Фэн Син воскликнул: «Ваше Величество?!»

Хуа Чэн уже начал вести их вперед: «Брат, идем сюда.»

Те двое не осмелились следовать за ним. Фэн Син сказал: «Ваше Величество, как ты можешь быть с ним?»

Му Цин сказал: «Я же говорил, что он околдован и потерял рассудок!»

Шэ Лян не стал спорить с ними, он лишь мягко, но решительно держал Хуа Чэна за руку и сказал: «Нет времени объяснять, просто следуйте за нами. Враг преследует нас!»

Хуа Чэн, чувствуя его прикосновение, улыбнулся: «Советую вам меньше болтать и следовать за нами. Пока я в хорошем настроении, я не буду с вами ссориться.»

Увидев это, оба были в шоке и недоумении. Они не могли понять, как Шэ Лян мог так спокойно идти рядом с таким ужасающим призраком, который следил за ним более восьмисот лет и постоянно думал о непристойных вещах. Это было как игра с огнем. Му Цин, наполовину веря, наполовину сомневаясь, в конце концов выбрал другой важный момент и спросил: «Ты сказал, что у нас есть враг? Это его территория, кто может быть врагом?»

Шэ Лян ответил: «Это Бай Вухсюань.»

Услышав это имя, лица Фэн Синя и Му Цина также изменились. Они немедленно последовали за Шэ Ляном.

Они знали, что Шэ Лян мог шутить или обманывать по поводу чего угодно, но только не по поводу этого человека. Он никогда не ошибался. Только что они еще дрались в этой пещере, а теперь все вместе бежали. Му Цин спросил: «Что происходит?!»

Шэ Лян рассказал им о том, как человек в белом превратился в них двоих, и те двое были потрясены: «Превратился в нас?! Как это возможно?!»

Шэ Лян сказал: «Это правда! Хотя я не успел рассмотреть подробно, но с первого взгляда это были вы двое!»

Фэн Син удивленно спросил: «Но как Бай Вухсюань может быть жив? Разве его не убил Император-Божество?»

Му Цин ответил: «Конечно, такие существа не могут быть так легко убиты. Возможно, его убили тогда, но он все равно нашел способ вернуться к жизни!»

Шэ Лян вспомнил кое-что и повернулся к Хуа Чэну: «Сан Лань! Когда мы только что вошли в Храм Огненного Котла, ты внезапно проснулся и поторопил нас уйти. Ты тогда почувствовал его присутствие, верно?»

Хуа Чэн кивнул: «Да, это был он.»

Шэ Лян пробормотал: «Так и есть! Потом мы выбрали западный поворот, а на восточном повороте он убил несколько тысяч демонов и призраков. Он возродился, но его силы были ослаблены, и ему нужно было убивать демонов и призраков, чтобы восстановить свою энергию. Теперь он восстановился и, возможно, стал еще сильнее.»

Ведь это был первый в мире Демон-Владыка Абсолютного Мира!

В этот момент Му Цин заметил что-то неладное и сказал: «Ваше Величество, ты знаешь, куда он нас ведет? Похоже, мы не идем к выходу!»

Хуа Чэн сказал: «Конечно, это не выход, потому что сейчас мы не можем выйти.»

Фэн Син испуганно спросил: «Что?! Это твоя территория, ты что, тоже заблудился?!»

Шэ Лян сказал: «Конечно, нет…» Хуа Чэн сказал: «Потому что Бай Вухсюань сейчас стоит на пути к выходу. Если вы думаете, что в вашем нынешнем состоянии можете справиться с ним, то не следуйте за мной, я не буду вас останавливать.»

Фэн Син и Му Цин, будучи из Сяньлэ, как и Шэ Лян, также боялись этого существа и ни за что не хотели столкнуться с ним снова. Фэн Син посмотрел на потолок пещеры и спросил: «Можно пробить потолок и выйти наружу?»

Хуа Чэн ответил: «Наверху снежная гора, ты хочешь вызвать лавину?»

Шэ Лян сказал: «Если мы будем бесцельно бродить, он будет следовать за нами и оставит единственный выход. Тогда остальные смогут воспользоваться этим и сбежать.»

Му Цин чутко заметил: «Подожди, остальные? Ты имеешь в виду, что мы разделимся? Один отряд будет отвлекать его, а другой сбежит?»

Шэ Лян подтвердил: «Именно так! Бай Вухсюань снова появился, и об этом нужно сообщить Императору-Божеству. Когда вы выберетесь, найдите способ передать эту новость в Небесный Город.»

Му Цин спросил: «Подожди! Ты уже решил, кто будет отвлекать, а кто уйдет?»

Шэ Лян ответил: «Это не я решил, а Бай Вухсюань.»

Му Цин понял и замолчал. Если нужно выбрать кого-то, кого Бай Вухсюань будет преследовать с наибольшим интересом, то это, конечно, Шэ Лян.

Фэн Син без колебаний сказал: «Я останусь и помогу тебе справиться с ним.»

Раньше, когда что-то случалось, Му Цин всегда был тем, кого Шэ Лян отправлял передать весть, а Фэн Син всегда оставался помогать. Теперь, казалось, эта сцена повторялась. Однако Шэ Лян посмотрел на Хуа Чэня и сказал: «Спасибо! Но это не обязательно. Сан Лань останется.»

Фэн Син воскликнул: «Как он сможет? Он…»

Хуа Чэнь нахмурился, но Шэ Лян сказал: «Он сможет. Я верю в него.»

Его голос был мягким, но решимость непоколебима. Фэн Син замер и сказал: «Динь Джунь.»

Шэ Лян хлопнул его по плечу и сказал: «Вы идите вместе. Священная Гора Тунлу уже закрыта, и неизвестно, сможем ли мы выбраться. Кроме того, ты ведь еще ищешь… Лань Чжанци и его мать, верно?»

Фэн Син помрачнел. Бабочка-дух вылетела из браслета Хуа Чэня, и он сказал: «Следуйте за ней.»

Те двое посмотрели на Хуа Чэня, затем на Шэ Лян, и в конце концов Му Цин сказал: «Будьте осторожны.» Он повернулся и последовал за бабочкой в другой туннель. Через некоторое время Фэн Син тоже последовал за ним. Четверо разделились на перекрестке, и Шэ Лян смотрел, как их силуэты исчезают. В этот момент снова раздались взрывы. Оставшиеся двое обменялись взглядами, и Хуа Чэнь мрачно сказал: «Он идет.»

Шэ Лян сказал: «Веди меня.»

Человек в белом действительно направился к Шэ Ляну. Хуа Чэнь постоянно устанавливал ловушки из бабочек-духов, создавая преграды и поддерживая дистанцию между ними и преследователем, одновременно наблюдая за ситуацией на разных дорогах. Каждый раз, когда раздавались взрывы и крики бабочек-духов, его лицо становилось все более мрачным, а сердце Шэ Ляна сжималось от боли. Они петляли по туннелям и в конце концов оказались в пещере. Шэ Лян не выдержал и сказал: «Мы потеряли так много бабочек-духов.»

Хотя эти бабочки имели дурную славу, в глазах Шэ Ляна они были милыми и послушными маленькими духами. Видеть, как их убивают одну за другой, было невыносимо. Хуа Чэнь холодно усмехнулся и сказал: «Не волнуйся. Он убьет одну, я создам десять. Скорость не уменьшится, посмотрим, кто первым не выдержит.»

Шэ Лян почувствовал странное волнение и подумал: «Плохо, плохо.»

Хотя Хуа Чэнь выразил это непреднамеренно, его уверенность и дерзость были неотразимы. В этот момент Хуа Чэнь замедлил шаг и сказал: «Мы оторвались от него. Те двое уже почти выбрались.»

Шэ Лян сказал: «Отлично! Теперь мы можем спокойно придумать план.»

Хуа Чэнь сказал: «Да. Мы можем не спешить. Мы оторвались от него на большое расстояние, лучше всего спрятаться здесь.»

«……»

Кто бы мог подумать, что атмосфера между ними внезапно стала неловкой.

Это была не та неловкость, которая возникает от смущения, а какое-то необъяснимое чувство неловкости. Раньше, когда их преследовал враг и рядом были Фэн Син и Му Цин, это чувство не было так заметно. Теперь, когда они немного перевели дух, это стало очевидным. Шэ Лян кашлянул и не знал, куда деть руки. Он хотел что-то сказать, но боялся, что это будет звучать слишком банально или наигранно. Он мог только надеяться, что Хуа Чэнь заговорит первым. Однако Хуа Чэнь тоже молчал, его лицо было напряжено, и он, казалось, серьезно обдумывал стратегию.

В этот момент они прошли мимо статуи бога. Большинство статуй в пещере были размером с человека, но эта была меньше вдвое и выполнена грубо. Шэ Лян снял покрывало с головы статуи и воскликнул: «Сан Лань, это тоже твоя работа?»

Хуа Чэнь посмотрел на статую и замолчал. Через некоторое время он сказал: «Это ранняя работа. Геге, не смотри на нее.»

Это действительно была правда. Статуя была ужасно неуклюжей. Хотя было видно, что скульптор старался изо всех сил, его навыки были ограничены, и результат был неудовлетворительным. Хотя статуя не была кривой или уродливой, она была непропорциональной и имела странную улыбку.

Тем не менее, все детали были тщательно проработаны. Шэ Лян смог узнать, что это статуя принца Шэ Ляна, даже серьги из красного коралла были на месте.

Шэ Лян закрыл лицо руками и отвернулся. Чтобы казаться естественным, он потер лицо. Хуа Чэнь молчал и снова накрыл статую покрывалом. Шэ Лян быстро сказал: «Не пойми меня неправильно! Я действительно считаю её милой!» Но подумав, он понял, что Хуа Чэнь изобразил его самого. Хвалить эту статую за миловидность — это как бы хвалить себя, что было бы слишком самонадеянно. Он не смог сдержать смех. Увидев это, Хуа Чэнь тоже улыбнулся.

Продолжая идти вперёд, они прошли мимо ещё одной лежащей статуи, которая была покрыта тонким слоем белой ткани, похожей на лёгкий дым. Шэ Лян, полный любопытства, хотел приподнять ткань, чтобы рассмотреть статую, но Хуа Чэньг внезапно схватил его за запястье и сказал: «Ваше Величество!»

С тех пор, как они вошли в эту пещеру, Хуа Чэньг всё время называл его «Ваше Величество». Шэ Лян посмотрел на него, и Хуа Чэньг ослабил хватку, но всё ещё выглядел немного неловко.

Шэ Лян сказал: «Я уже знаю, что это моя статуя. Всё равно нельзя смотреть?»

Хуа Чэньг ответил: «Если брат хочет посмотреть на статую, я вырезал самую лучшую, которую брат ещё не видел. Позже я покажу её тебе. А эти, в пещере, лучше не смотреть.»

Шэ Лян недоумевал: «Как же так? Я считаю, что все твои статуи вырезаны очень хорошо, действительно очень хорошо. Если я не увижу их, я буду чувствовать себя очень жаль. Кстати, насчёт той фрески…»

Кто бы мог подумать, что Хуа Чэньг тут же сказал: «Я пойду и уничтожу её.»

Увидев, что он действительно собирается это сделать, Шэ Лян быстро остановил его и сказал: «Нет, нет, нет! Зачем уничтожать? Только потому, что я её видел? Хорошо, хорошо… я скажу правду. На самом деле, я видел только немного, только части, связанные с праздником Юаньсянь и военным лагерем. Многое я не успел увидеть, потому что Фэн Син и Му Цин не дали мне посмотреть, поэтому я вообще не знаю, что ты нарисовал. Не уничтожай её!»

«……»

Хуа Чэньг спросил: «Правда?»

Шэ Лян, держа его за руку, ответил: «Правда. Если ты не хочешь, чтобы я смотрел, я не буду смотреть.»

Хуа Чэньг, казалось, немного успокоился и улыбнулся: «Там и смотреть-то нечего. Если ты хочешь что-то увидеть, просто скажи мне, и я нарисую это для тебя.»

Его реакция только усилила любопытство Шэ Ляна. Но он не хотел заставлять Хуа Чэньга уничтожать эти ценные фрески, поэтому ему пришлось сдерживать себя. Проходя ещё несколько шагов, он вдруг нахмурился и сказал: «…Что-то не так.»