Ну, но, думаю, ничего страшного, если найдётся хоть один такой проблемный человек, не так ли?

Вокруг виднелись спорадически растущие сорняки, старые каменные стены и голубое небо, выцветшее до неясности.

Кроме того, в поле зрения попали лишь стиральный шкаф, ржавый контейнер для хранения, чья польза неясна, да ещё и бабушкин велосипед с проколотой шиной, безжизненно прислонённый к каменной стене.

(Ничего не изменилось, кроме велосипеда Оки-сан, хах)

На крыльце, под стрекот цикад и освежающий перезвон ветряных колокольчиков, дрыгала ногами, ошеломлённо глядя в пустоту, старшая дочь семьи, Хатаяма Айко.

В тот день Айко, которой удалось вернуться из другого мира, подверглась многодневным допросам не только со стороны полиции и СМИ, но и со стороны руководства школы и правительства.

Ведь она была единственной взрослой девушкой среди пропавших без вести.

Даже если ученики рассказывали о фантастических историях, которые им довелось пережить, сочувствие к ним было высоким, но к Айко, работающей взрослой девушке, общество относилось более сурово.

При этом все они обсуждали это заранее и пришли к выводу, что нужно рассказывать о событиях в другом мире Тортус такими, какие они есть, ничего не меняя. Кроме того, сама Айко не была уверена, что сможет придумать действительно убедительную историю, которая убедит окружающих.

Поэтому в итоге ей удалось дать лишь объяснение, содержание которого совпадало с тем, о чём говорили ученики, что заставило её, работающую взрослую девушку, испытывать настоящий стыд.

Естественно, что, учитывая её неспособность вернуть некоторых учеников и то, как ученики одержимы дикими бредовыми идеями, хотя на самом деле Айко за это вообще не отвечала, начал появляться поток, который перекладывал ответственность на Айко.

Этот поток был мощным.

Более того, начали появляться даже идиотские мнения, утверждавшие, что, возможно, сама Айко полностью ответственна за исчезновение.

Это был инцидент, полный загадок.

Виновный был неизвестен.

Некоторые ученики не вернулись.

Дикие бредовые идеи вернувшихся.

Поскольку все эти дела не утихнут без того, чтобы кто-то взял на себя ответственность, так сказать, козла отпущения, именно Айко была выбрана на эту роль.

Айко, совершенно измученная ежедневными делами, была увлечена потоком событий и пыталась подстроиться под их требования, неся на себе клеймо ответственной за исчезновение группы.

Она смирилась с жестоким избиением и окончанием своей учительской работы – нет, с окончанием своей социальной жизни.

Видя это, родители Айко, не выносившие ежедневного появления дочери в новостях, также пришли уговаривать её вернуться домой.

Это также стало одним из главных факторов, повлиявших на Айко.

Но как раз когда Айко решила дистанцироваться от учеников, тема внезапно начала приближаться к своему завершению – неожиданно и неестественно, однако, как ни странно, никто не считал это странным.

Виновником этого, конечно же, был Хадзиме.

Используя интернет и СМИ, он создал сверхмасштабный артефакт манипуляции сознанием и мощно, не давая никому жаловаться, вмешался в сознание людей по всему миру.

Айко, зная об этом, скривилась и выдала: «Что ты натворила?»

В конце концов, Хадзиме промыл мозги в мировом масштабе.

Злодеяние, которое заставило бы даже злодейскую организацию померкнуть.

Но Хадзиме пожал плечами в сторону Айко, которая выглядела изможденной во многих смыслах.

Мир, который ложно обвиняет тебя и трактует всё по-своему, — это зло.

Ответить им тем же — само собой разумеется, не так ли?

Другими словами, общество, посягнувшее на Айко, было врагом Хадзиме.

Он не убил их, так что, по крайней мере, они могли послушно промыть себе мозги, рассуждал он.

Они изводили его родственников своим любопытством, безответственными замечаниями и так далее, так что это было заслуженное наказание.

Что касается Айко, она больше ничего не могла сказать, услышав всё это.

Непростительно, что ты покинул меня из-за безответственного общества.

Человек, в которого она влюбилась, сказал ей это.

Из-за этого он сделал сознание мира своим.

Здесь был король демонов-сама в высшей степени.

Что бы она ни сказала, Хадзиме это уже не остановит.

Плечи Айко безвольно опустились, и всё же в глубине души она чувствовала себя польщённой, лёгкой, словно парила, но в груди её охватило такое лёгкое чувство, что она вся сжалась.

Итак, в конце концов, Айко удалось восстановиться в школе, где учились Хадзиме и остальные.

Более того, администрация школы планировала объединить всех вернувшихся, из-за чего её даже наняли классным руководителем специального класса, где учились Хадзиме и остальные вернувшиеся.

Размышляя о том, что до призыва она была всего лишь учителем без класса, она, можно сказать, поднялась в жизни.

Итак, благодаря этому Айко благополучно восстановилась в должности учителя, не разлучаясь со своими учениками, которые были для неё важнее всего с тех пор, как они доверили друг другу свои жизни в другом мире. Но тут возникла дилемма.

Эта дилемма была:

Я – учитель.

Хадзиме-кун – ученик. Уже слишком поздно, но…

Да, теперь она ясно вспомнила свои отношения с Хадзиме.

Конечно, после легендарной решающей битвы она уже провела много страстных ночей вместе с Хадзиме, так что об этом думать было уже поздно.

Тем не менее, теперь, когда они были здесь, на земле, в Японии, когда она вернулась к своей преподавательской работе и встала на кафедру, оттуда она увидела фигуру ученика Хадзиме, сидящего на своём месте.

«Я, что ты наделал…» Ты положил руку на ученика…»

Вот так она и покатилась по полу, оставшись одна.

Её слишком серьёзный по натуре характер и её необычайная искренность в отношении профессии учителя, когда она вернулась к обычной повседневной жизни и успокоилась, – эти две стороны безжалостно пронзали разум Айко шипами (гусса-гусса) и терзали его маркерами (чику-чику).

Конечно, она начала избегать Хадзиме, но, видя, как он флиртует с Юэ и остальными, она ещё больше разрыдалась. Как и ожидалось, её чувство вины и всё остальное стали препятствием, заставившим её полностью избегать Хадзиме. Вот так, сюда прибыл действительно проблемный человек.

Последние несколько месяцев она не только не проводила с Хадзиме времени, но даже толком с ним не разговаривала.

Хадзиме, как и всегда, бегал туда-сюда, сражаясь с чиновниками разных миров, изготавливал артефакты, чтобы облегчить открытие врат в другой мир Тортус, открывал бизнес, чтобы прокормить Юэ и остальных, и так далее.

Проводя такие насыщенные дни, он даже не пошёл на встречу с Айко.

Одиночество

Вот это было настоящее чувство Айко, без малейшей фальши.

Но учитель и ученик, это как и ожидалось.

Вот это и было настоящее чувство проблемного человека.

Как и ожидалось, мы с Хадзиме-куном… нуу, есть ещё и разница в возрасте… есть ещё и моё социальное положение.

Вот это было настоящее чувство очень проблемного человека.

В то время как Хадзиме так бесконечно переживал, вокруг него уже были очаровательные девушки, возможно, такой женщине средних лет, как я, стоит отстраниться. Она приближалась к такому выводу, используя летние каникулы, чтобы вернуться домой, и стала таким никчёмным человеком, как эта, на крыльце.

Эй, Айко.

Ты корчишь очень глупую рожу.

Разве твоя душа не вытекает изо рта?

Даже если она вытекает, её можно вернуть на место, знаешь ли, Ока-сан.

На самом деле, подобное не было проблемой, если использовалась магия эпохи богов, хотя другой вопрос, понимала ли это её мать или нет.

С раздражением на лице матери Айко, Акико, спросила: «Хочешь арбуза?».

Айко лениво перевернулась и, не останавливаясь, продолжила катиться к столу.

Это был безмолвный ответ: «Хочу».

Айко немного подождала, купаясь в потоке воздуха от электрического вентилятора.

Акико принесла арбуз, нарезанный красивыми треугольниками.

Он был холодным, сочным и казался аппетитным с первого взгляда.

Айко возилась с арбузными семечками предоставленной зубочисткой, прежде чем откусить кусочек.

Нежная сладость, разлившаяся по её рту, слегка смягчила выражение лица Айко.

Её лицо было совершенно как у ученицы начальной школы – крайняя степень детского лица.

В 26 лет её действительно нельзя было назвать взрослой. Пробуждение магической силы почему-то также привело к тому, что состояние её кожи стало просто превосходным, и это, несомненно, тоже стало фактором, подчёркивающим детское выражение Айко.

Когда ты в таком состоянии, я совершенно не вижу того ребёнка, чьё лицо так часто показывали по телевизору, который переживал разные трагические развязки.

Средства массовой информации пугают.

Чиновники пугают.

Совет по образованию пугает. Сражаться с апостолом богов всё равно было лучше.

В самом деле, возможно, не магия, а невидимый для глаз поток общества пугает больше, не так ли?

Но разве это не прекрасно?

У вас же самый сильный принц, не так ли?

Не принц Ока-сан.

Он дьявол.

Скорее, он король демонов-сама.

Всё в порядке, но хватит уже откладывать, пусть Ока-сан поскорее встретится с благодетелем моей дочери.

Ото-сан, и Одзи-тян, и остальные тоже, им ужасно любопытно, понимаешь?

Ну, э-э-э, ну, я подумаю об этом.

Нерешительность Айко заставила Акико преувеличенно вздохнуть.

Семья Айко состояла из двух родителей и бабушки с дедушкой по материнской линии.

Её семья занималась выращиванием фруктов, а отец женился на ней.

Даже сейчас отец говорил дочери, приехавшей домой на летние каникулы: «Если свободна, помоги здесь, усердно работай на ферме».

В последнее время, или, скорее, совсем недавно, у семьи Хатаяма был вопрос, который их очень беспокоил.

Это был любовник Айко.

В тот день, когда их дочь, пропавшая вместе с учениками, неожиданно вернулась домой, члены семьи Хатаяма, естественно, сначала не поверили Айко, но когда магия Айко значительно улучшила состояние сельскохозяйственных угодий семьи Хатаяма, и их урожай стал первоклассным, они поверили Айко, сказав на этот пустяк: «Ну и ладно!».

В середине разговора, хотя Айко и не сделала никаких заявлений, они поняли, что их дочь, похоже, завела себе любовника.

То, что она смогла вернуться в Японию, – это тоже его заслуга, как и немыслимое умиротворение суда-кенгуру, который ранее пытался осудить Айко.

Если этот человек был благодетелем их дочери и тем, кого она выбрала сердцем, то они непременно хотели с ним познакомиться, но Айко почему-то уклонялась от этого и не слушала их.

Они подозревали, что этот человек может оказаться ужасным человеком, но, видя фигуру своей разочарованной дочери, которая ухмылялась, видя кольцо, вечно висевшее на шее, радостно улыбалась, глядя в смартфон, разговаривала с кем-то по телефону, дрыгая ногами, с лицом, полным любви, закрывая покрасневшее лицо руками и качая головой, когда вдруг вспоминала что-то, ничего не делая, они понимали, что она думала о другой стороне от всего сердца.

Семья Айко по-своему беспокоилась о будущем дочери, чьё развитие по какой-то причине полностью остановилось в средней школе, и у неё не было никакой романтической истории.

Поэтому они с ещё большим нетерпением ждали знакомства с тем, кого выбрала их дочь.

Но, как и ожидалось, Айко продолжала прятаться, сколько бы времени ни прошло.

Боже мой, если ты такая, то рано или поздно он от тебя уйдёт, понимаешь?

Угу!?

Услышав пугающее предупреждение матери о её отношениях с ним, о которых она сейчас переживала, Айко невольно прижала руку к груди и застонала.

Даже когда ты наконец вернулась домой, ты весь день просто в оцепенении, даже не помогая по дому.

В конце концов, ты бесконечно переживаешь за него и сбежала, используя возвращение домой как предлог, верно?

Ах, или, может быть, он уже ушёл от тебя, и ты вернулась сюда из-за разбитого сердца.

Что ты говоришь, Ока-сан?

Что у меня, в общем-то, нет любовника или что-то в этом роде.

Айко отвела взгляд, её голос стал тише, и она быстро поиграла с арбузной косточкой.

Айко понимала, что семья хочет, чтобы она познакомила его с Хадзиме.

Но, как и ожидалось, их отношения учителя и ученицы затрудняли обсуждение даже с её семьёй.

Нет, это было крайне сложно именно потому, что они были семьёй.

В глубине души она шептала: «Он не мой любовник, я уже его жена, так что я не лгу», что звучало как оправдание, придавая ей яркое сходство с кем-то где-то.

Ну, ладно.

Думаю, у тебя тоже есть разные мысли, и ты уже не ребёнок.

Но просто помни, что каким бы человеком он ни был, мы всегда будем рады ему.

Да.

В конце концов Акико отступила, и рука Айко, игравшая с семенем, немного ослабла.

Акико криво улыбнулась дочери, которая, с облегчением выдохнув, сменила тему.

Кстати, в этом году тоже фестиваль.

Как раз вовремя, как насчёт того, чтобы переодеться в юкату?

Ты ведь там уже несколько лет не бывал, верно?

Тебе нравилась сладкая вата Ямасиро-одзисана, да?

Ага, раз уж Ока-сан об этом упомянула, вот это да, подожди, Ямасиро-одзисан, он же ещё жив.

Ты очень груб.

Потому что, если я правильно помню, когда я учился в старшей школе, ему уже было за 90, верно?

Да, в этом году ему будет 102 года, понимаешь.

В этом возрасте он всё ещё открывает фестивальный киоск?

С ним всё в порядке?

Он же не вознесётся на небеса, делая сладкую вату?

Ты очень груб.

Даже сейчас он всё ещё бодр.

Даже сам он говорил, что проживёт ещё тридцать лет.

Он что, даже рекорд Гиннесса собирается побить?

Несмотря на глупые разговоры, Айко в конце концов решила поучаствовать в местном ностальгическом фестивале, в том числе и чтобы развеять тоску в душе.

Вечером, когда прекрасный закат уже почти скрылся за горами на другом берегу реки, Айко стояла у входной двери, закутавшись в розовую юкату.

В руке у неё был маленький милый мешочек, а на ногах – освежающие японские сандалии.

Когда она была в юкате, в её обычно детской фигуре чувствовалось особое очарование, возможно, потому что она была японкой.

Ты правда пойдёшь одна?

Спросила Акико, повязывая голову.

Ага.

Я просто поброжу там без дела.

Ото-сан и остальные тоже там помогают, так что я загляну к ним ненадолго.

Понимаю, даже если это место в глуши, это не значит, что там нет идиотов, так что будьте осторожны.

Тем более, что в день фестиваля есть и те, кто слишком много отрывается.

Понимаю.

Скорее, после всего, что случилось, такие хулиганы уже не будут иметь большого значения.

Не зазнавайся.

Если хочешь, мне позвать Тайчи-куна с собой?

Боже, я в полном порядке.

К тому же, Тайчи-кун рассердится, если его позовут на такое, понимаешь?

Тот, кого звали Фурукава Тайчи, был молодым человеком, который, так сказать, был другом детства Айко.

В прошлом дома семей Фурукава и Хатаяма жили недалеко друг от друга.

Поскольку их фермы находились рядом, эти две семьи были тесно связаны.

Тайчи и Айко также ходили в одну и ту же школу с детского сада до старшей школы, поэтому он был её верным другом.

Было также время, когда они временно отдалились друг от друга из-за разных вещей в период полового созревания.

Когда они выросли, они так и не стали парой, но их отношения после этого были достаточно дружескими, чтобы встретиться, когда они оба приезжали сюда в длительный отпуск, чтобы поболтать.

Таичи окончил университет в другой префектуре и сразу же устроился на работу в компанию.

Но его отец какое-то время пролежал в больнице, и он уволился с работы, где примерно полтора года назад стал наследником семейной фермы.

И вот на этот раз на фестивале его пригласили в молодёжную группу, чтобы помогать…

Вот так?

Думаю, если это Тайчи-кун, он с радостью примчится сюда.

Ну, просить его об этом, пожалуй, слишком жестоко.

Верно.

Тайчи-кун добродушный, но, как и ожидалось, он разозлится, если его слишком сильно эксплуатируют.

Хотя я не это имею в виду… ну, это не то, куда родителям стоит совать свой нос.

??

Айко обняла голову, услышав провокационные слова матери, но Акико, похоже, не собиралась продолжать разговор, поэтому Айко развернулась и отправилась на фестиваль.

Она спокойно шла по знакомой проселочной дороге.

В отличие от города, это место было наполнено красками, такими как звёзды на ночном небе, которые были особенно заметны, освещая тропу ночью, лягушки, сидевшие на полях, и хор цикад, сжигающих свои жизненные силы на деревьях.

Хотя, как и ожидалось, чистота воздуха не сравнится с Тортусом.

В глубине души, пока она бормотала себе под нос, вспоминались её дни в ином мире.

Но среди этих воспоминаний, особенно ярко, благодаря своей драматичности, она помнила то воссоединение, тот нежеланный результат, а затем и поцелуй, который спас ей жизнь.

(Уу)

Было ещё и то время, когда её заточил в темницу божественный апостол Ноинто.

Её захватили на вершине высокой башни, и она словно принцесса из сказки.

И вот он пришёл за ней, подавленной тревогой и нетерпением, и за битвой на высоте восьми километров.

Она предстала в неприглядном виде после произошедшего, и он не только увидел её позорное лицо, но и даже присмотрел за ней.

(Хау)

После этого Айко, несомненно, не забудет слова, сказанные им у кенотафа, до конца своих дней.

Если предыдущая драма спасения была спасением для её физического тела, то событие перед кенотафом в тот вечер, несомненно, стало спасением для её сердца.

Оглядываясь назад, она почувствовала, что её охватило неудержимое желание, от которого она больше не могла избавиться.

(Ау)

А затем, после битвы в замке короля демонов и легендарной решающей битвы, он получил одарённый предмет.

В результате её атаки, после того как она освободилась от всех своих ограничений, он улыбнулся, словно сдаваясь, или, возможно, это была обеспокоенная улыбка, а затем, чтобы доказать, что Айко принадлежит ему, что она принадлежит королю демонов, он подарил ей кольцо.

Айко провела пальцами по предмету за юкатой, по кольцу, которое крепилось к цепочке, свисающей с нагрудной части юкаты.

А потом она вспомнила то самое и то, что случилось этой ночью, которое, как ей казалось, могло остаться не связанным с ней на всю жизнь, то, что она была коротышкой.

От одного только воспоминания об этом она всё ещё ярко краснела.

Вот это уже перебор.

Ававава-

На ночной тропе Айко ёрзала, краснея сама по себе.

Со стороны она выглядела подозрительной.

Хотя она и вела себя так часто, когда мысли о Хадзиме внезапно заполнили её, даже без каких-либо особенных событий, сам Хадзиме всё ещё таил в себе конфликт (лол) в душе, беспокоясь, стоит ли продолжать эти отношения.

Поэтому, если бы жёны услышали это, они бы, несомненно, разозлились.

В другом мире её называли богиней, и она великолепно вдохновляла людей. Эта учительница, которая ради своих учеников противостояла даже королевству и папе крупнейшей религии, на самом деле была человеком проблемным и крайне неловким в вопросах любви.

Ай?

Что ты делаешь?

Охии!?

Внезапно её окликнул голос, заставивший Айко подпрыгнуть *пиён*.

Голос был странным.

Её лицо стало ярко-красным, на этот раз с другим значением, и она повернула взгляд в сторону голоса.

Там она увидела высокого и крепкого молодого человека в футболке с короткими рукавами, закатанными до плеч.

Та, Тайчи-кундон, не шокируй меня так.

Нет, это Ай, корчивший сотню комичных рожиц в одиночестве на дороге ночью, был тем, кто меня тогда шокировал.

Этот молодой человек, который чесал щеку, называя Айко ласковым именем Ай, был именно тем, кем его называла Айко, человеком по имени Фурукава Таичи.

Забудь об этом, а не об этом, сам Тайчи-кун, что ты делаешь в таком месте?

Ты разве не помогаешь с фестивалем?

Аа, нет, я был, но потому что Ай сказала, что ты придёшь.

Видишь ли, в такой день тоже появляются глупые компании, да.

Ты случайно не специально приехал сюда, чтобы забрать меня?

Мы, ну да.

Вот так, фуфу, спасибо.

Айко немного потеплела от беззаботного добродушного поведения Тайчи, которое она знала по прошлому, и улыбнулась, выражая благодарность.

Видя это, по какой-то причине, молодой человек, Таичи, быстро отвернулся, прикрыв рот рукой.

Когда Айко стало любопытно… О?

Что случилось? – и, обернувшись, чтобы взглянуть ему в лицо, Тайчи поспешно развернулся и направился к фестивалю, подталкивая Айко вперёд.

Ко, если подумать, юката.

Ты же её носишь, да?

Это была довольно внезапная смена темы, но Айко отреагировала на разговор, не особо заинтересовавшись.

Ага.

Атмосфера на подобных мероприятиях важна.

И это фестиваль, ведь я так давно редко его посещала.

Понимаю, ты права.

Что сказать, тебе идёт.

В самом деле?

Спасибо.

Айко ответила на похвалу Тайчи откровенно, даже слишком откровенно, обычной благодарностью.

Она была не в том возрасте, чтобы её сильно волновали подобные слова.

Хотя это зависело ещё и от того, кто их произносил.

Тайчи немного расстроился, но всё равно продолжал болтать со своим верным другом о чём-то, в том числе и о воспоминаниях.

Наконец, эти двое вошли в шумную толпу, полную народу.

Там соседские дядя и тётя, знавшие их с детства, подшучивали над ними.

Айко ясно дала понять, что их отношения не такие, даже несмотря на спокойный ответ.

При виде такой Айко щеки Тайчи сжались.

Видя это, его товарищи из молодёжной ассоциации бросили на него взгляды, смешанные с сочувствием

Старик Ямасиро продемонстрировал своё мастерство, которое было бессмысленно отточено, создав статую Микеланджело из сахарной ваты.

Затем они встретили одноклассницу Айко, которая тоже привела ребёнка.

Это вызвало у Айко очень противоречивые чувства, и когда эта одноклассница сказала Айко, что если она тоже выйдет замуж, то лишь слегка поддразнивая, то мысль о Хадзиме всплыла у неё в голове, отчего Айко слегка покраснела, и она не стала возражать, что, в свою очередь, вызвало бессмысленную вспышку гнева у Тайчи.

И, благодаря всем этим вещам, Айко очень понравилась ярмарка, на которой она давно не была.

На фоне всё ещё оживлённой ярмарки Айко присела на крыльце храма, чтобы отдохнуть.

Рядом с ней стоял Тайчи, который, хоть и считался членом молодёжной организации, всё время следовал за Айко, пока она гуляла по фестивалю, и даже сейчас не показывал никакого желания помогать.

В тишине Айко болтала ногами, прислушиваясь к шуму фестиваля и глядя в ночное небо.

Стоял разгар лета, но на территории храма было приятное проветривание, и ночной бриз приятно обдувал её влажную от пота кожу.

Тайчи смотрел на Айко, которая прищурилась от приятного ветра, ошеломлённым взглядом. Спустя мгновение он внезапно пришёл в себя и шлёпнул себя по щеке.

*пан-* Этот приятный сухой звук заставил Айко вздрогнуть, и она перевела взгляд на него.

Тайчи открыл рот, немного нервно глядя на такую Айко.

Эй, Ай.

В последнее время, ты в порядке?

Видишь ли, незадолго до этого тут всякое бывало, да?

Да, я в порядке.

Всё уже кончено.

Сейчас я обычный учитель.

Понятно.

Но класс, которым руководит Ай, это тот самый класс, не так ли?

Тогда не наступит ли время, когда Ай придётся взять на себя всю тяжесть проблем?

Что ты хочешь сказать?

Взгляд Тайчи оторвался от сомневающейся Айко, однако сразу же после этого он твёрдо посмотрел на неё и сказал:

Не хватит ли уже?

Ты и так достаточно потрудилась ради своих учеников, не так ли?

Вот почему, как и говорили Обаа-сан и остальные, возвращайся домой.

Айко не ответила, словно не хотела поднимать эту тему, а затем встала и направилась к фестивалю.

«К такой Айко», — добавил Тайчи с нетерпением.

Ведь не обязательно быть там, если хочешь стать учителем, верно?

Ты можешь попробовать найти здесь работу.

Не поэтому.

У меня тоже есть ответственность, и прежде всего, я сам хочу быть рядом с этими детьми.

А когда эти дети закончат школу, что тогда?

Но, даже несмотря на такой инцидент, школа всё равно доверяла мне настолько, чтобы взять на себя руководство классом.

Я им обязан.

Это только потому, что они хотят собрать вернувшихся в одном месте, верно?

Скорее, если нынешние дети закончат школу, ты не будешь знать, сможешь ли ты остаться там, не так ли?

Если это Ай, то твоё лицо здесь широко известно, тебе удобно жить здесь, и у тебя также есть определённые связи, которые могут тебе помочь.

Возможно, так и есть, но это всё ещё в будущем.

Сложное поведение Айко наконец вызвало раздражение у Тайчи, и он решительно встал.

То, что беспокоит Ай, на самом деле не твой долг перед школой или твоя ответственность перед учениками, я прав?

А?

Ай беспокоится о твоей возлюбленной, не так ли?

Погоди-ка, что ты говоришь? Я… что-то вроде возлюбленной…

Тот, кто думает, что это секрет, — это просто Ай.

Оба-сан, остальные, я, мы все знаем.

Что в разгар твоего исчезновения Ай завела любовника.

И как этот любовник может быть твоей ученицей?

!!!!?

Айко спросила: «Как дела?!» — действие, которое было очень легко понять.

Видя этот поступок Айко, который был в каком-то смысле слишком уж честным, Тайчи продолжил, и выражение его лица стало сложным.

Мы просто не могли не знать.

С тех пор Ай слишком плохо скрывает секреты.

Это сразу видно по твоему поведению.

К тому же, даже вернувшись, ты часто с кем-то общался, завёл любовника, пока исчезал, но это были не те отношения, которые ты мог бы представить родителям, а те, которые стимулируют твоё чувство или мораль, продолжая их. Когда ты искал ответ, удовлетворяющий всем этим требованиям, это мог быть только ученик.

Тайчи-кун.

С каких это пор ты стал детективом?

Тайчи сказал: «Я же говорил тебе, не только я, Обаа-сан и остальные тоже знают это» – и Айко была ошеломлена.

Когда Айко поняла, что секрет стал известен и её матери, она окончательно потеряла рассудок, схватившись за голову.

Увидев такую Айко, Тайчи взял себя в руки и заговорил.

Отношения между учеником и учителем – ты понимаешь, правда? Ай?

Ай, ты сама сейчас так мучаешься.

Я не знаю, что произошло во время твоего исчезновения, но, наверное, именно это и было ненормальной ситуацией, верно?

Значит, это была просто твоя минутная потеря рассудка.

Мне всё равно.

Тайчи-кун?

Тайчи подошёл к Айко и пристально посмотрел на неё серьёзным взглядом.

Айко отступила на шаг, чтобы не быть ошеломлённой, но когда Айко отстранилась, Тайчи тоже сократил дистанцию.

Ай, давай уже прекратим эти нечистые отношения, вернёмся сюда и начнём с нуля.

Поначалу может быть одиноко, но теперь я буду рядом.

Тайчи-кун, что ты несёшь?

Я говорила тебе, что вернулась сюда из-за болезни отца, но на самом деле это было не так.

Болезнь отца прошла за неделю. Правда в том, что когда Ай исчезла, я почувствовала себя неловко, даже не могла сосредоточиться на работе, и поэтому уволилась, чтобы всё время искать тебя.

В чём, в чём причина?

Взгляд Айко отвернулся от этой истины, которой она не знала.

И теперь, когда Тайчи заговорил так далеко, даже туповатая Айко догадалась, с каким чувством говорил Тайчи до сих пор.

Этот факт поразил Айко именно потому, что до сих пор она ни на секунду не задумывалась о такой возможности.

Когда я услышала, что Ай больше нет, я подумала, что моё сердце разбилось.

Тогда я это заметила.

Для меня Ай – это существо, которое так важно для меня.

Та, Тайчи-кун, фо, давай немного успокоимся?

Я спокойна.

Ай, возвращайся домой.

А потом выходи за меня замуж.

Я буду дорожить тобой, будь со мной вечно!

Нет-нет, подожди немного!

Это слишком неожиданно!

Я не думаю о Тайчи-куне так, как о…

Твои отношения с возлюбленным не складываются, верно?

Угу

Ни за что.

Другой человек – всего лишь студент.

Он никак не сможет сделать Ай счастливой.

Если это я, то я отделилась от дома и тоже находчива, даже мой возраст совпадает с твоим.

У нас точно всё будет хорошо.

Спина Айко уже прильнула к столбу на земле храма.

Приближающийся Тайчи внезапно крепко сжал её плечи.

В глазах Тайчи была серьёзность, которой Айко никогда не видела до сих пор, они были переполнены искренностью, в том числе страстью, настолько горячей, что обжигала.

Если бы у Айко не было возлюбленного, да, если бы это было до того, как её призвали в другой мир, в зависимости от ситуации, её сердце могло бы быть украдено, даже если бы она до сих пор не думала о нём, разве что как о брате.

Вот насколько значимым для неё был друг детства, которого она, как ей казалось, знала.

Что касается его речи, она не могла не чувствовать, что она немного ранит, или, скорее, теперь, когда она успокоилась, это было немного, но это было похоже на довольно опасную попытку знакомства.

Но даже сейчас, когда она высказала ей все эти чувства, в глубине сознания Айко витал вопрос о нем.

Хадзимэ-кун

Ай-

Имя, невольно вырвавшееся тихим шёпотом, заставило Тайчи нахмуриться, но в следующий момент он попытался одним махом сократить дистанцию с Айко.

Возможно, он намеревался вернуть своей любимой женщине рассудок от нечистого р